В изложении Володи Яковлева по прозвищу "Большой" эта история звучала так: Учился некогда в институте...
90-й год... Могу ошибаться, может быть, даже 91-й... 14 июня. Народишко еще досдает какие-то экзамены... Мы с Ганиевым...
О Сереже Ганиеве, значит... Сережа Ганиев, мы с ним познакомились, когда я еще учился на 1 курсе. Потому что, несмотря...Истории
Было это у меня в сторожке, я страдал от любви и с самого утра мне жутко хотелось выпить портвейна. Но было еще раннее утро советского периода, когда алкоголь продавался с 11-ти, и я метался по комнате, доставая совершенно трезвого Рашида, который сидел за столом и углубленно изучал Аристотеля, Платона и Библию (это он умел — сразу три, а то и больше книг читать)...
Бегал я долго, достал его основательно. Тогда он молча взял с полки полный флакон "Тройного одеколона", вылил его весь в граненый стакан, молча выпил, деловито занюхал корочкой хлеба и, как ни в чем не бывало, продолжил свои научные исследования. Вот так-то.
У меня вылезли глаза из орбит и пить мне сразу перехотелось.
Вадик Панов, как и все мы, любил под рюмочку песню запеть. Но его, в отличие от нас, не устраивало какое-то там банальное "ты не вейся черный ворон". Он вдруг, неожиданно для всех, затягивал хриплым своим голосом и с немыслимым акцентом: "Лет эт би..." — и так проникновенно пел, что все вокруг замолкали и почтительно внимали певцу...
