Тарас Витальевич Липольц
В конце лета 2002 года, 24 августа, Тарас ушёл из жизни. Утверждают, что он покончил жизнь самоубийством, спасаясь от мучительной болезни. Похоронили его в Киевской области, Бориспольском районе, селе Морозовка (ж/д станция Малая Троянда, Яготинское направление).
Библиография
- Криминальные басни. Эпидемия. Больная лирика. — К. : Экономика и право, 1998. — 175 с.
- Ни цветка не сорву, ни стиха не совру : поэзия. Криминальные басни : басни — Киев : Альфа Реклама, 2014. - 575 с.
Ссылки

Тарас Липольц... Он ворвался в жизнь Лита в 88 году яркой, беззаконной кометой, показал нам, что такое – киевский, хохляцкий, дух: "Вставайте, кайданы порвите!". Костя Григорьев был им просто очарован, попал под влияние. Его душа плясала духовный канкан (рок-н-ролл?), а по венам гулял свежий ветерок эфедрина, какая уж тут Царёва и её политэкономия... С ним дружили многие: загадочный суфий – прозаик Гамзат Аминов, хороший поэт Андрей Кульба, Слава Ананьев должен его знать, про наш семинар прозы я и не говорю, да что там, весь курс обожал Липольца. Он был едок как купорос, нагл и весел, и всегда лез куда-то, вверх ли, вбок ли, но криво не насаживал. Душа компаний, балабол... Понятно, учиться он меньше всего хотел...
Тарас умер от рака в августе 2002 года, говорят, устав от нестерпимой боли, сделал "золотой укол"... "Снег, взлетевший в апреле - растает, Кит, бросившийся на берег - подохнет, Звезда, падающая на землю - сгорает, Поэту, говорящему правду, подобна".
В сети есть ЖЖ, посвящённый Липольцу, творчество его широко представлено в сети. Друзья мои, помните Липольца?

Тарас был уникальным человеком и поэтом и, вместе с тем, замечательным другом.
Помню, мы ехали из Питера автостопом (устроили себе питерские выходные и, естественно, остались без копейки). Идем в по трассе ночью, стоять нельзя, зима, очень холодно, просто нечеловечески холодно, пытаемся остановить очередной грузовик. И тут он встал на мосту, над замерзшим Волховом (если я правильно помню название реки) и начал читать стихи. Казалось бы, не время было и не место для этого, но потом я понял, что именно там было и время, и место; и на всю жизнь таким его и запомнил, читающим стихи над замерзшей рекой.

Пятница. Мы сидели и ели обед, собирались в общагу. К нам с загадочным видом подошел Тарас Липольц. "Зухра, у меня к тебе важное поручение..." (на заднем плане появился Янковский, он лукаво улыбался). "Жена моя, дура, оставила мне дочку, чтоб во мне проснулись отцовские чувства. Алиса голодная, пожалуйста, покорми ее, я все-таки мужчина, еще суп пролью на нее". Янковский исчезает за дверью. Глаза Стригеля начинают блестеть. Янковский заходит с девочкой 5-ти лет. Сажает ее рядом со мной. Тарас говорит: "Вот тетя, она добрая и покормит тебя обедом". Стригель срывается вслед за Липольцом.
...Общительная, доверчивая и очень милая Алиса жила у меня два дня. Мы ходили в парк, гуляли, я стучала к соседям, чтобы дали вкусненького или фруктов, чтоб угостить Алису. В воскресенье вечером я забеспокоилась - не на лекции же с ней идти? Не помню, чем закончилось, но вполне вероятно, что я оставила ее с милыми бабушками.
Помню, что Липольц пришел, как ни в чем не бывало, и спросил дочку: "Ну как, понравилась тебе тетя?" И исчез с ней. Кажется, жена уже приехала.

Тексты из него хлестали, как вода из крана с сорванной резьбой. Однажды он на моих глазах за ночь написал 40 стихотворений. Одно было великолепное:
Когда я вышел медленно из-за Забора — пролетала стрекоза. Ее глаза мне бросились в глаза. Мои глаза ей бросились в глаза. |
Другие были смешные:
Тараканы ползут по паркету. Уважай их, приятель, и чти. Хоть и смысла в них, в общем-то, нету, Но живут же, как люди почти. |

На первом курсе Тарас Липольц написал шуточное стихотворение о Косте Григорьеве. Тараса и Кости уже нет с нами, но думаю, что они бы не обиделись. Мне запомнился отрывок:
Бабьё хотело секса. Григорьев в сексе не волок, Он нервно двигал свой отросток, Как ключ в замке чужих дверей. Он думал: это так же просто, Как будто ямб или хорей! |
Тарас был популярен в Киеве. Я, как киевлянка, хорошо это помню. Когда мне было лет 15 или 16 и я еще училась в школе, я ходила на литературные вечера слушать его стихи. Когда я поступила в Литинститут, я считала Тараса знаменитостью. Не могла поверить, что мы с ним на одном курсе.
Это скорее была скандальная, "неформальная" популярность. А официально его не признавали.

Помню его читающим на одном из первых семинаров Долматовского. Игорь Волгин объявил торжественно: "Рок поэзия!", потом Тарас читал подобное: "Я не занимаюсь спортом / Потому что умру от СПИДа..." Бедный добрый Евгений Ароныч ничего не сказал, просто поднял руки. Эти строки были единственными полно понятными словами для меня, иностранца-первокурсника.